Слушал «Песни нашего века» — а это довольно часто бывает, и вдруг расслышал там новое. Есть такая песня «Мы с тобой давно уже не те» — может быть, вы знаете, или можете послушать. Или даже можно не слушать, я смысл расскажу.

Она про бывших пиратов. Ну то есть были времена, когда пиратская команда рассекала на шхуне и все просто хорошо делали свою работу: грабили, насиловали, пили ром с двух рук, вздергивали на рее и пускали по доске.

А потом что-то произошло — наверное, у всех были свои причины: у кого-то старушка-мать стала совсем плоха, у кого-то стёрлась деревянная нога, может, пушечные ядра подорожали, или в пиратский кодекс внесли поправки, которые никого не устраивали, нет уж, увольте, разрази меня гром.

Может, просто всем показалось, что выпускание кишок уже не приносит прежнего удовлетворения. И «моё ли это вообще — быть пиратом?». Короче, все сошли на берег и разбрелись кто куда.

«В нашей шхуне сделали кафе,
На тумбу пушку исковеркали,
Истрачен порох фейерверками,
На катафалк пошел лафет».

Сплошные обрывки воспоминаний и запустение. Прошло время, кого помотало, кто наоборот вроде остепенился. Но становится понятно, что жизнь на берегу — не жизнь вовсе, и душа скучает по абордажу. Кальмарьи кишки!

А песня поётся от лица члена команды и вот он чувствует, что всё, вот здесь уже сидят эти сухопутные крысы и зиму он просто не переживёт, медуза ему в печень.

И он идёт и собирает старую команду, а там — кто где, но большинство по кабакам, конечно.

«Кэп попал в какой-то комитет,
А боцман служит вышибалою...»
«...Пустил артельщик разгулявшийся
На транспаранты паруса».

И вот, значит, команда снова вся в сборе, как будто этого и ждали, и готовы отправиться хоть в пасть морскому дьяволу, гром и молния, тысяча горбатых моллюсков.

И тут фраза, смысл которой неожиданно до меня дошёл, хотя неизвестно, конечно, специально автор заложил этот смысл или просто в угоду рифме.

«Море ждет, а мы совсем не там, —
Такую жизнь пошлем мы к лешему.
— Боцман? — Я! — Ты будешь капитан.
Нацепим шпаги потускневшие».

В общем, что тут сказано. Боцману предложили капитанство. Кем бы ты ни был за это время на суше, хоть вышибалой, хоть просто принимал слишком много рома на борт — ты достоин вновь встать в пиратские ряды и палить изо всех пушек. Ибо есть только один флаг, и он такой же черный, как наши сердца!

Но вот капитан... Капитан в комитете.

И тут два варианта: либо он отказался сам, коробка вонючих костей, либо его даже не звали, потому что комитетским — и это знает каждый пират — никакого доверия. Фок-грот-брамсель мне в левое ухо.