Я как-то очень давно писал про «чувствоскоп». Называл его своим мысленным экспериментом, хотя это было больше похоже на навязчивое состояние. Вот было бы здорово, думал я, иметь прибор, с помощью которого можно передать одному человеку чувство другого, дать «попробовать».

Например, один человек рассказывает всем, как он страдает от неразделенной любви, как мучается и погибает. А я, скажем, тоже страдаю. И ученые-чувствоскописты в рамках эксперимента берут и загружают этому первому человеку моё чувство. А он тут же без сил падает на пол, начинает плакать и кричать от невыносимого душевного страдания, переходит на хрип и в общем чуть не отдаёт концы.

В этот момент все присутствующие в мысленной лаборатории должны восхищенно смотреть на меня, поражаясь силе моего самообладания перед лицом настоящей любви. А если его загрузить не какому-то там абстрактному человеку, а той самой женщине, в которую я влюблен... Она бы сразу всё поняла, хоть это уже и выходит за границы эксперимента.

Вчера я снова подумал про чувствоскоп.

Ах, вот если бы взять эту группу людей, которые принимали решения, мучали, запрещали, скрывали, не выдавали. Которые командовали, посылали, усмехались. Вплоть до самого главного.

И загрузить им чувство тех, кто стоял вчера в Марьино — стоял лично или стоял мысленно.

И посмотреть, как эта непривычная, чуждая им эмпатия, эта смесь горечи, любви, потери и сострадания, настоявшаяся за годы, помноженная на десятки тысяч людей, затопит их нахер. Целебная для каждого нормального человека смесь — им она подступит к горлу тяжелой и обжигающей, как горящий мазут, волной, и захлестнет.

Но чувствоскопа нет. Поэтому оставим это непростое, но целительное, оберегающее, придающее сил и общности чувство себе. Оно нам ещё пригодится.